Интервью Ville Valo - Love, Drugs, Death (and HIM) | TeamRock

Форум » HIM в СМИ » Интервью Ville Valo - Love, Drugs, Death (and HIM) | TeamRock | 04.08.2016 » Ответить

Интервью Ville Valo - Love, Drugs, Death (and HIM) | TeamRock | 04.08.2016

~Glum Moon~: Ville Valo - Love, Drugs, Death (and HIM) TeamRock | 04.08.2016 | by Dave Everley In his most revealing interview yet, Ville Valo talks beginnings, breakdowns and being a sex symbol Few people do droll self-deprecation quite like Ville Valo. HIM may have notched up more than eight million sales since their inception in Helsinki 21 years ago, becoming Finland’s biggest ever musical export in the process, but their frontman can burst the bubble of pomposity and pretension – not least his own – with a well-aimed one-liner. The majestic Ville is on prime form. He looks well-kept and refreshed, like a character from a Byron poem. His faultless English would put many native speakers to shame, and he’s both engaging and candid enough to talk about everything from his teenage dabblings with the occult, to working in the sex shop owned by his dad, to his own personal low point around the time of 2007’s Venus Doom album. Given what Ville calls “the rollercoaster ride” that has been their career, there is, on so many levels, a hell of a lot to talk about. “Do your worst,” he says, with a grin. Your last release, Tears On Tape was HIM’s eighth album. Does it get any easier? No, it gets tougher. [Laughs] As we grow older, there are a lot of sleepless nights. No, I guess you have to challenge yourself, pretend that you’re reinventing the wheel. That’s what rock’n’roll is about, right? Being an egocentric bastard. How do you know when it’s time to make a new album? Do you wake up one morning and go, “Right, let’s do it!” No, it’s the debit card bills. And it’s not looking good right now. We can’t afford to take taxis any more, I couldn’t afford to change the strings on my acoustic guitar. That’s one of the reasons. But no, it’s an urge. A very primal and sexual urge. At least on an intellectual level. Читать далее: http://teamrock.com/feature/2016-08-04/ville-valo-love-drugs-death-and-him Перевод интервью: часть 1 + часть 2. Большое спасибо Jossi!

Ответов - 18, стр: 1 2 All

Jossi: Друзья, хотите переведу? Давненько этим не занималась

Anastasia: Jossi пишет: Друзья, хотите переведу? А то

Надежда: Jossi пишет: Друзья, хотите переведу? Аааа, конечно, хотим! Давненько нас такими конфеточками не баловали

Jossi: Первая часть готова! Оказалось какое-то нереально длинное интервью )) Вилле Вало - Любовь, Наркотики и Смерть (и ХИМ). Это одно из его самых откровенных интервью, и в нем он рассказывает о том, с чего все начиналось, о кризисах и о том, каково это быть секс-символом. Мало кто так критично относится к самому себе, как Вилле Вало. Может быть, ХИМ и продали более 8 млн копий своих альбом за 21 год своего существования с момента зарождения группы в Хельсинки, а также стали самыми успешными музыкантами из Финляндии, но их фронтмен с легкостью разбивает все иллюзии напыщенности и претенциозности, в том числе и о самом себе, точными и остроумными шутками. Великолепный Вилле Вало пребывает в отличной форме. Он выглядит ухоженными и свежим и напоминает героев поэм Байрона. Его безукоризненному английскому позавидует любой англичанин, и он открыто и откровенно рассказывает обо всем - от подросткового баловства с оккультизмом и работы в секс-шопе, который принадлежал его отцу, до персонального кризиса, который случился с ними в 2007-м году примерно в то же время, когда вышел альбом Venus Doom. Учитывая, что карьера ХИМ напоминает настоящие американские горки (по словам самого Вилле), немудрено, что и правда есть много о чем поговорить. "Ну что, приступай, и не стесняйся", - говорит он с ухмылкой. Ваш последний альбом, Tears on Tape, стал восьмым альбомом ХИМ. Становится ли легче с каждым альбомом? Нет, наоборот, - только хуже (смеется). Мы стареем, и бессонных ночей становится все больше и больше. Да нет, мне просто кажется, что всегда нужно подвергать себя испытаниям и представлять, что ты снова и снова заново изобретаешь колесо. В этом ведь и есть сущность рок-н-ролла, верно ведь? Мы все эгоцентричные сволочи. А как ты понимаешь, что пришла пора писать новый альбом? Просто просыпаешься однажды утром и говоришь себе - "ну что, поехали"? Нет, счета-оплаты-расходы заставляют. И сейчас дела обстоят как-то не очень. Мы больше не можем позволить себе разъезжать на такси, а я даже не смог бы поменять струны на гитаре при необходимости. Это одна из причин. Ну а вообще это непреодолимая потребность. Очень инстинктивная и сексуальная, практически как первобытный инстинкт. По крайней мере, на интеллектуальном уровне. Объяснишь название альбома? Tears on tape была одной из первых песен, которые я написал для этого альбома. Ну и, понятно, название очень простое - легко запоминается и очень в стиле ХИМ... Но если если совсем по-честному, то это название говорит о слезах, которые проливали наши кумиры - Оззи, Роберт Плант, те самые люди, которые все свои эмоции изливали в своих песнях, на своих кассетах (Tears on tape - Слезы на кассете; tape - кассета, пленка, прим. Джосси), и создавали настоящее искусство, которое давало нам вдохновение все эти годы. Это название - о целительном эффекте хард-рока. Вот что оно для меня значит. И звучит оно гораздо лучше, чем Tears on CD (Слезы на CD-диске - прим. Джосси). Или Tears on Digital Ones and Zeros (Слезы на цифровом носителе; двоичный код, который используется в цифровой технике, как раз состоит из цифр 1 и 0 - прим. Джосси). У альбома есть какая-то конкретная тема или, может быть, концепция? Я очень медленно работаю и всегда очень стрессую, когда дело касается написания слов к песням, поэтому все слова я пишу за неделю (я не очень поняла смысл - видимо, он так вкапывается в слова, что старается отстреляться за неделю, чтобы не увязнуть насовсем - прим. Джосси). Поэтому в этом смысле у альбома есть определенная тема, т.к. обычно я пишу о том, что происходит вокруг меня. Что касается музыки, то было определенное настроение, которого мы хотели достичь, - мы пытались поймать достаточно жесткую манеру Electric Wizzard, Kyuss и Black Sabbath, и подбавить туда немного мягкотелости, чего-то типа Роя Орбинсона. И мы хотели соединить все это воедино, чтобы получилась цельная песня, а не отдельные мягонькие песенки Роя Орбинсона и отдельные песни в стиле метал. Это здорово - играть на акустической гитары и притворяться музыкантом из 50-х, в то время как остальные парни из группы притворяются... Ну, чем там они притворяются. Главное, чтобы все притворялись. Работа над альбомом заняла довольно долгое время. почему так получилось? Тяжелая была работа. Если честно, когда мы начали работать над альбомом, получалось не очень, звучало это все плоховато. Я переживал и нервничал, и мы пытались разобраться с музыкой, и вдруг у нашего барабанщика Гаса появилась острая боль в руке. Оказалось, что у него случилось какое-то повреждение нерва, которая к тому же наложилась на боль от постоянных нагрузок. Самое скверное было в том, что доктора не могли точно сказать, во-первых, сможет ли он принципе играть на барабанах, и, во-вторых, когда именно он поправится, если поправится вообще. Поэтому мы выждали 30 дней - а доктора говорят "ну нет, еще месяц нужно подождать. И еще один месяц. И еще один..." Тяжело вам всем, наверное, было... Все стали терять надежду. Мы начали думать - "что же это, группа распадется? Что вообще будет?". Нас накрыл настоящий экзистенциальный кризис, который впервые за многие годы позволил нам глубоко задуматься - что группа значит для нас, что мы сами друг для друга значим? А потом у нас была большая серьезная встреча, на которой мы пытались решить, что делать и нужно ли приглашать кого-то другого, кто мог бы заменить Гаса, если бы он больше не смог играть. Гас оже был на этой встрече, т.к. мы не хотели сквернословить за его спиной. Мы обсуждали наши возможности - начинать ли уже сейчас играть с кем-то другим, чтобы Гас поправлялся и возвращался, когда смог? Мы все практически рыдали и в конце концов решили - нет уж, так нельзя, давайте уж лучше подождем. И на тот момент вы до сих пор не знали, сколько времени займет его лечение? Нет, и это уже был пятый месяц лечения. И впереди было еще 3 месяца. Восемь месяцев в целом это все длилось. А потом он сказал - кажется, пришло время пойти на репетиционную базу и попробовать поиграть. И мы пошли, и играли там 4 вечера подряд - целые концерты играли, по полтора часа каждый день. И все было просто отлично, поэтому у нас всех появилась энергия и надежда. Мы смогли снова отыскать страсть к музыке, к группе, друг к другу. Что-нибудь хорошее удалось вынести из всего этого? Все препятствия нужно воспринимать как испытание, как проблемы, которые требуют того или иного решения. Эта ситуация позволила мне еще дольше работать над песнями, что было неплохо. И остальным удалось немного расслабиться и отдохнуть. Все это хорошо на нас повлияло. Мне кажется, альбом получился бы гораздо более слабым, если бы не случилось этой травмы. Правда, что вы практически распались в тот период? Да мы в любом случае постоянно пытаемся распасться, мы довольно вздорные ребята. В особенности из-за того, что мы постоянно находимся в турах, много разъезжаем. Мы уже так долго этим занимаемся, что иногда думаешь - ну все, надоело. Но такие трудные моменты тоже нужны, и мы каждый раз объединяемся заново, когда начинаем репетировать. Вы и правда давненько этим занимаетесь... Да уж, мы начали в 1992-м. Мы было около 15 тогда. На тот момент нас было всего трое - я, Миже и наш барабанщик. Я тогда играл на шестиструнном басу. Мы никак не могли решить, как назвать группу, и постоянно ругались из-за этого. И в какой-то момент Миже написал на своем шкафу His Infernal Majesty. Это в момент остановило все споры, и мы поняли - вот оно, менять это нельзя, все. А с остальными участниками группы ты тогда был знаком? Я знаю Миже и Линде с тех пор, как мне было 10 лет. Мы вместе учились в школе. Потом Миже учился в старших классах с Бартоном, нашим клавишником. Мы все уже сто лет друг друга знаем. Это одновременно и счастье, и проклятье. Тяжело работать с лучшими друзьями, но при этом всегда есть, кому поплакаться в автобусе во время тура. Потому что люди вокруг тебя вообще-то и правда к неравнодушны друг к другу. Похоже на семью... Ну да, Семейка Аддамс. Но семейка, тем не менее. Давай еще раньше вернемся. У тебя было музыкальное детство? Нет. Мой папа петь вообще не умеет, но родители всегда слушали музыку. Они мне рассказывали, что единственное, что меня успокаивало, когда я плакал, это старая традиционная фольклорная финская музыка, которую они слушали. Помню, папа брал меня на руки и танцевал под музыку. Пока он не стал владельцем секс-шопа, он был водителем такси, и у него в машине всегда играло радио, когда он вез меня в садик и в школу. Я слушал очень много музыки в детстве. Какой у тебя был первый инструмент? Я начал играть на бас-гитаре, когда мне было 8 лет. Так что да, давненько это было. А помнишь первую песню, которую ты написал? О да, кошмар. У меня она где-то на кассете записана. Не помню, как она называлась. Возможно, у нее и названия то не было. Это была небольшая инструментальная песенка, полная копия Стива Харриса. Она и сыграна была ужасно, и звучала кошмарно. Но что делать, только через ошибки можно чему-то научиться. Когда вы впервые начали играть концерты? Мне было около 14. Я в то время играл в нескольких группах, был типа "басистом". Играл регги, потом в другой вечер играл Dixieland, а на следующий день - рок-н-ролл. Потом я начал играть на барабанах и попал в панк-группу. Там то я и полюбил пиво, напивался в ноль каждый вечер. Линде играл на гитаре, все это было просто кошмарно. Мы какое-то время все этим занимались, а потом стало становиться понятно, кто и впрямь делает это с удовольствием, а кто нет. В тот момент наше хобби стало переходить на новый уровень и превращаться в практически помешательство. И да, видно было, кто серьезно к этом относился, а кто нет. Некоторые пошли учиться, некоторые начали заниматься чем-то еще. И остались только мы с Линде, а потом мы с Миже. Потом Миже пошел служить в финской армии и на какое-то время выпал. Так что мы типа сформировали ХИМ дважды - сначала с Миже, а потом вместе с ним (хорошо выбритым) и с его автоматов Калашникова. А ты был в армии? Нет. У меня, к счастью, была астма, так что я откосил. Если бы мне пришлось пойти в армию, это попало бы как раз на тот период, когда нам удалось получить наш первый контракт. Получить контракт с лейблом очень сложно, поэтому медлить было нельзя. Линде получил свои красные бумажки, как мы их называем, - они означают, что ты слишком безумен для службы в армии. Но это же был прост откос? Он же не безумный на самом то деле? Да сложно сказать. Ответа так и нет. Помнишь первый концерт ХИМ? Это было в Новый год 92-93, в маленьком клубе. Все усилители взорвались, зрителей было всего человек 20, было кошмарно. Но я выглядел очень круто, так что нормально. Я к тому времени успел поиграть на басу в множестве местным групп, поэтому знал, как вести себя на сцене. Ты жо этого когда-нибудь пел? Да нет, никогда к этому не стремился. В 94-м мы записали наше первое демо. Я играл на барабанах и пел, а Линде играл на басу и гитаре. С этим демо мы пытались найти нормального солиста для группы, а я при этом в тайне тренировался петь. Я прогуливал школу и слушал "Angel Dust" группы Faith no More, "Ritual De Lo Habitual" от Jane's Addiction и еще немного регги - я обожаю регги. Так что этим я занимался дома ежедневно. Мне вроде бы хотелось попробовать, но т.к. я привык играть на инструменте, было странно стоять на сцене у микрофона. Поэтому, наверное, я и начал курить, чтобы занять руки - у меня в руках были сигареты и бутылка красного вина. В каком состоянии была эстрада Хельсинки на тот момент? Там царили кровосмесительные отношения, одни и те же люди играли в разных группах и ходили в одни и те же клубы. Но множество групп не относилось к этому всему серьезно. В середине 90-х даже думать нельзя было о том, чтобы финская группа получила хоть какой-то успех на международной сцене, даже о заграничных турах не шла речь. Так что мы все занимались этим ради удовольствия и пива, и так длилось довольно долго. Что же изменилось? В какой-то момент я понял, что нужно думать серьезнее, сделать шаг вперед. И это заняло множество времени, так обычно и бывает. Мы записали сотни демо, и все они были дерьмовыми. А потом мы наткнулись на золотую мину, когда решили сделать кавер на песню Криса Айзека Wicked Game. Мы записали ее на демо и уже через две недели получили контракт с финской BMG. Просто безумие, это же был очень крупный лейбл. Где ты был, когда тебе позвонили и сказали об этом? Я сидел в ванне. Тогда не было никаких сотовых, звонил обычный городской телефон. Я был весь мокрый и несся к телефону. И на другом конце парень мне сказал - это такой-то из BMG Finland. Я решил, что это просто розыгрыш и практически повесил трубку. Но оказалось, что это была правда. Помню нашу первую встречу с ними, я не знал, чего от них ждать, но на всякий случай нацепил все свои шмотки из 70-х. Я выглядел как Джим Моррисон под кайфом - огромное меховое пальто, штаны с огромным клешем, огромные платформы. Я курил и, скорее всего, притащил с собой пиво. Но сработало ведь... Ну в конце концов да. Забавно, конечно, что весь этот рок-н-ролльный флер на самом деле просто прикрытие для комплекса неполноценности. Ты прячешься за всей этой напыщенностью. Марк Болан, скорее всего, тоже был очень не уверен в себе, когда только начинал. Все это внешнее безумство - просто способы влиться в общество и оказаться принятым им. На тот момент именно ты продвигал ХИМ? Я всегда был самым серьезным из всех, парнем с плеткой. Но ведь когда ты, наконец, прикасаешься к мечте своей жизни, этого нельзя упускать. Некоторые пугаются и начинают (говорит нерешительным голосом): Ой, ну может чем-то другим заняться... Но всегда говорил - посмотрим, как далеко мы можем зайти. Вышел наш первый диск, тираж был 500 или 1000 копий. Мы заставили всех наших родных купить по штуке, я тоже потратился на парочку. А потом нашу песню Wicked Game стали крутить по радио, мы подружились с некоторыми людьми - и тогда нас стали крутить по радио постоянно. Ты тогда все еще работал в секс-шопе? Периодически. Я никогда там не работал на полной ставке, я просто иногда помогал. И родители мне очень помогали, папа платил за мою квартиру, когда я переехал. Они в меня верили. "Ну пусть паренек попробует - посмотрим, что из этого выйдет". Ты всегда думал, что станешь знаменитым? Не думаю, что дело было в славе. Я всегда чувствовал некую безопасность в музыке. Как у Iron Maiden - это мир, в который ты попадаешь и закрываешь за собой дверь, и только в своей голове ты можешь спрятаться от всех. И так всегда для меня и было. Я обожал Стива Харриса. Он играл так быстро, что даже пальцев было не видно. Мы его называли "Туманные сосиски". Ты когда-нибудь встречался с ним? Нет, никогда. А если бы встретился, рассказал бы про "Туманные сосиски"? Ну конечно. Мы не стебались над ним, это было настоящее уважение. Кстати, отличне было бы название для группы, которая была бы ему посвящена, - Туманные сосиски Стива Харриса. Изначально вокуг группы всегда была оккультная атмосфера. Вы правда занимались чем-то подобным или же это был просто крутой образ? Нет, не просто образ. Когда ты молод, всегда появляются экзистенциальные вопросы, которые ты сам себе задаешь, тогда ты начинаешь читать философскую литературу и интересоваться религией. Видишь, как твои друзья ударяются в христианство - или наоборот. В этом было что-то захватывающее, было здорово ходить в библиотеку и разыскивать там все эти книги. Мы всегда пытались оказывать честь и уважение мастерам, но при этом всегда старались оставлять и что-то свое. В 90-х Скандинавия считалась местом сатанистской музыки. Да, во времена, когда мы еще назывались His Infernal Majesty, мы много грязи получали от блек-металлических групп. Они прямо бесились - что это вы такое делаете, вы играете средненький рок, а пользуетесь нашими фишками! Вам когда-нибудь физически попадало от блек-металлических фанатов? Мы как-то играли где-то в центре Финляндии, и половина людей в толпе были как раз черно-готическими металлистами, которые плевались на нашу музыку. А остальная половина была последователями Свидетелей Иеговы, держали Библию и молились. Мы думали - что вообще происходит? А народу была просто тьма! Ну и мы решили - да пожалуйста, делайте что хотите, а денежки мы ваши возьмем. Вы чувствовали себя детишками-изгнанниками? Некоторое время да. Не то чтобы это было опасно... Но интересно. Нам нравилось мы странными изгнанниками в своем собственном уголке, нравилось быть аутсайдерами. Да мы и остаемся такими в какой-то степени. На самом то деле Лав Метал - просто смесь многих-многих музыкальных жанров, но это не имеет значение. Мы играем то, что нам нравится, и играем от всей души. Так что ничего не меняется. Забавно, что люди до сих пор с трудом причисляют нас к тому или иному жанру, и мне это нравится. ХИМ очень быстро заметили за пределами Финляндии. Каково это было? Ощущение было, что мы попали на американские горки. С первым альбомом мы очень много ездили по Финляндии и, кажется, сыграли концертик в Швеции. Потом мы впервые отправились в Германию, сыграли там перед 200-300 людьми, все шло очень круто. Потом мы встретили Джона Фраера, продюсера, - мы тогда первый раз разговаривали с большим англичанином в большом здании BMG на большой встрече. И думали - блин, что происходит? А потом Джон встал у руля, и мы поехали в Рокфилд (Уэльс) записывать альбом Razorblade Romance. А после - понеслась. Мы выпустили Join me in Death в Германии, и она заняла там первое место, что вообще-то было нереально с таким-то названием. А сам альбом занял первое место в 2000 году. И мы неожиданно оказались в лимузинах и на больших крутых ток-шоу. Мы отыграли во множестве ТВ-передач и в массе подростковых шоу. Нравилось? Мы над всем этим забавлялись. У нас никогда не было денег, мы никогда не могли путешествовать - и вдруг столько всего случилось одновременно. Расскажи про эпоху HER. Как это вы вдруг поменяли пол? (Смеется) А, эта тема с HER. Ну да, была такая американская группа Him, такой типа арт-проектик какого-то парня из Чикаго. Он и говорит - это моя личность, отказываться от нее не собираюсь. А потом вдруг (имитирует раскачивающийся мешок денег) - дзинь-дзинь-дзинь! И он сразу - ну окей, можете пользоваться. Сколько пришлось заплатить? Не помню, несколько тысяч долларов. И это была огромная сумма для нас. Но это же часть рок-н-ролльного мира, здесь творится много подобных историй, так что ко всему нужно относиться с юмором. Даже у Нирваны были схожие проблемы. Мне всегда казалось, что мы идем по тропе каких-то монстров. Ну где-то там позади, понятное дело.

Надежда: Jossi пишет: Оказалось какое-то нереально длинное интервью )) надо налить чаю и устроиться поудобнее

NaturalDisaster: Jossi пишет: Оказалось какое-то нереально длинное интервью )) это отрывок из Metal Hammer Fanpack Magazine. перевод есть тут http://www.saintscream.ru

UnemployedMuse: Jossi огромное спасибо

Надежда: Jossi пишет: В середине 90-х даже думать нельзя было о том, чтобы финская группа получила хоть какой-то успех на международной сцене, даже о заграничных турах не шла речь. Да, но в середине 80-х были Ханой Рокс, и они были нереально круты и известные в мире. И даже в каком-то смысле повлияли на появление таких монстров, как Guns N'Roses..) А менеджером у них был Сеппо Вестеринен. Так что, пупсик, ты не самый первый, всё же Даш, спасибо большущее

Jossi: NaturalDisaster пишет: это отрывок из Metal Hammer Fanpack Magazine. перевод есть тут Ну... Окей Я не знала, когда начинала, но теперь уж закончу, не отступать же :)

Надежда: Jossi пишет: но теперь уж закончу, не отступать же :) в любом случае, мне хотелось бы видеть именно твой перевод

Jossi: Надежда пишет: в любом случае, мне хотелось бы видеть именно твой перевод Ой спасибо я с удовольствием перевожу - и вам надеюсь доставить удовольствие всегда, поэтому рада, что пригождаются переводы :) надеюсь, не потеряла навык, не переводила вот так письменно сто лет. Я все мечтаю сделать какой-нибудь скрипт крутого видео-интервью, как делала когда-то для We need to talk, например (ох, мое любимое интервью!), но что-то нету таких...

Jossi: Вторая (и финальная) часть подоспела :) Стал ли Razorblde romance тем самым альбомом, с выходом которого ты осознал, что мир для ХИМ теперь открыт? Ни одна рок-группа не хотела бы быть популярной только в Германии. Поэтому, конечно же, мы познали вкус славы и хотели расширить границы - как собаки, которые метят свою территорию. И тогда мы записали альбом DSBH, который оказался вполне неплох. Это позволило нам впервые поехать в тур по южной Европе. Английской BMG тем временем было абсолютно наплевать на нас, поэтому мы поднакопили деньжат, купили автобус и отправились в паб-тур по Англии. В рамках этого тура мы отыграли около 15 концертов - и на каждом присутствовало человек по 20. И каково это было? Здорово было. Мы первый раз побывали в Бирмингеме и оказались на землях легенд - а это же Sabbath, Priest, все такое. Возможно, в одном из посещенных нами туалетов сам Оззи справлял свои дела в 68. Помнишь свой первый концерт в Великобритании? Это было очень давно. Уверен, это было не в Лондоне. Мы тогда играли в Лидсе, в Бредфорте и тому подобных местах. Мы даже однажды отыграли на готическом вечере в одном клубе - и публике мы совершенно не пришлись по вкусу. Мы сыграли минут 20 - и потом ушли оттуда к чертям. Эван Макгрегор жил в нами в одном отеле, вот это я помню. А какие у тебя были первые впечатления от Америки? У меня не было никаких ожиданий. Мы там были всего однажды в 2000, мы тогда только-только познакомились с Бэмом Марджерой, и он пригласил нас отыграть на одной вечеринке в Филадельфии. Концерт длился полчаса, кому-то понравилось, а кому-то нет. Мы вернулись домой за пару недель до катастрофы с башнями-близнецами. На одной из фотографий я сижу в тур-автобусе, а башни видны над моей головой, как рога. Жутковато, конечно. Много было негатива из-за того, что название вашей группы ассоциируется с сатаной? Да нет. Если узнать нас поближе, становится понятно, что мы не такие уж жуткие. Немножко разве что жутковатые. Как вы в итоге справились с этой огромной волной первого успеха? Сошли ли мы с катушек? Думаю, мы и раньше были не совсем в себе. Но успех приходил шаг за шагом, мы становились знаменитыми постепенно, от страны к стране. Мне кажется, нам очень повезло, что не случилось глобального внезапного международного успеха , потому что иначе это точно разорвало бы нам мозги. На обложках ваших первых трех альбомов красовались твои фото, ты по сути стал лицом группы. Создавало ли это трения с остальными ребятами? Вот об этом тебе лучше спросить их. Для первого альбома мы просто хотели придумать интересую арт-картинку, и это сработало. Фото для RR было ироничным и смешным, эдакая смесь Майкла Джексона и Марка Болана. Ну а так как и этот вариант сработал, мы просто сделали третью обложку по аналогии. Ты, наверное, уже ненавидишь этот вопрос. Каково это - быть секс-символом? Честно говоря, я даже не очень знаю, что это такое - секс-символ. Приятно, конечно, получать комплименты внешности, но комплименты музыке мне всегда были приятнее. Я зануда, люблю поговорить о музыке. Альбом Love metal вывел группу на новый уровень, особенно в Великобритании. Каково это было? Лично для меня сущность группы была сформирована именно с альбомом Love metal. Мы очень много гастролировали и в какой-то момент начали работать над материалом, который уже гораздо больше походил на Sabbath. Тогда то мы и осознали, что хартаграмма гораздо больше и важнее моего лица, да и вообще любого другого лица. Мы хотели донести этот символ до других, что мы и сделали с альбомом Love metal. С музыкальной точки зрения в этом альбоме есть все, что нужно. И именно тогда я понял - вот что мы такое, вот что мы будем делать дальше. Это понимание еще больше объединило нас и дало нам еще больше сил, потому что мы все двигались в одном направлении. Туры проходили отлично, в Британии мы становились все известнее, кое-что начало происходить и Америке. Ваш следующий альбом Dark Light стал первым финским альбомом, получившим золотой статус в Америке. Ты наверняка горд этим достижением? Это единственный золотой диск, который я не отдал родителям. Но с другой стороны, когда добиваешься успеха, то и дел становится гораздо больше, везде нужно успеть и просто нет времени оценить плоды своего труда. Остановиться нельзя, ведь все идет так круто - больше концертов, больше песен. И это длилось много лет. И это, пожалуй, как раз и вымотало меня несколько лет спустя. Venus doom - совершенно другой альбом, непохожий на то, что вы делали раньше. Кажется, как будто вы поставили перед собой какое-то испытание, через которое хотели пройти, чтобы его написать. Всегда нужно ставить перед собой какие-то испытания, нет смысла крутиться в одной и той же рутине. В этом альбоме звучит то, с чего я начинал, - My Dying Bride, старые вещи Anathema, Paradise Lost. Мы хотели записать очень тяжелый, очень медленный, совершенно безумный альбом. И он стал неким искаженным криком о помощи, во всех смыслах. Я тогда был в очень мрачном состоянии, много тусил и находился в очень трудных отношениях. Насколько плохо обстояли дела? Ну, все закончилось довольно кроваво. Я очень много пил и совсем не спал, меня рвало кровью, она же шла и из заднего отверстия. Я неделями не ел и жил только на пиве. Было тяжко. Я тогда, как говорят финны, занимался "самолечением". Сначала пытаешься тусить - и это даже помогает поначалу, но потом этого становится мало, начинаешь тусить все больше, и в конце концов нужно выпить ящик пива только лишь для того, чтобы прийти в норму. А вот чтобы состояние улучшилось, уже нужно принять пару стопок Джек Дэниэлса. А потом все снова и снова. Когда такое творится месяцами, выматываешься очень быстро. Что было самым ужасным в тот период? Ну, для начала со мной случилось первое в моей жизни нервное расстройство, мы тогда как раз записывали Venus Doom. Я проснулся и не смог понять, где я нахожусь, а на подоконнике у меня сидела огромная северная сова и ухала. И я подумал - "Что вообще происходит, что за безумие? У меня на подоконнике сидит сова, где я вообще?". Я не мылся несколько дней, ходил весь грязный и опухший. Тогда мне впервые пришлось позвонить ребятам и продюсеру и сказать, что в студию я прийти не смогу. Просто в какой-то момент ты понимаешь, что не можешь справиться с тем, что с тобой происходит. Кажется, что все вокруг распадается на куски, теряется ощущение реальности, ощущение времени. Даже не знаю, как это объяснить. Наверное, каждый это чувствует по-разному. Как же ты смог в итоге записать альбом? Я старался особо не перетруждаться, старался что-то есть, чтобы просто прожить очередной день. Когда мы полетели в Лос-Анджелес микшировать альбом, я попридержал тусовки, но как только мы закончили, я опять стал страшно пить. Ну а когда уже дело дошло до края, я в какой-то момент сказал нашему менеджеру, что больше не справляюсь и что мне нужна помощь. Я отправился к врачу, и они хотели незамедлительно отправить меня в скорую, но я отказался, т.к. нужно было идти и давать интервью. Забавно, я смеялся над ситуацией, но на самом деле дела были очень плохи. И вот тогда наш менеджер Сеппо подыскал мне место в Малибу, куда я и отправился. Мне это очень помогло. После этого я не пил четыре года. Ребята из группы тебя поддерживали? Об этом вообще-то трудно разговаривать. Это американцы любят делиться своими бедами и ходить к психологу на групповые сессии, мы так не можем. Поэтому они поступили очень по-скандинавски - они просто оставили меня в покое. И эту их поддержку я очень оценил. Подозреваю, что они очень переживали за меня и пытались понять, поможет ли мне реабилитационный центр, не возьмусь ли я после выписки за старое. В итоге моя гордость заставила меня больше не пить, и я написал альбом Screamworks, будучи полностью трезвым, и взглянул на жизнь под другим углом. Многие рокеры занимаются гольфом, он считается классическим спортом для душевного восстановления. Когда-нибудь думал о том, чтобы им заняться? Ты мог бы играть вместе с Элисом Купером. Не, я спорт не очень люблю. В клубе анонимных алкоголиков смысл такой - у тебя болезнь, которую вылечить невозможно, поэтому нужна сила свыше. Помню, я был в рехабе и там нужно было молиться: "Господи, дай мне душевное спокойствие и помоги мне бла-бла-бла...". Я это слово использовать не могу. Поэтому когда до меня доходила очередь, я говорил: "Оззи, дай мне силы и душевное спокойствие, чтобы жить дальше..." Думаешь, вернешься когда-нибудь на эту мрачную дорожку? Когда у Гаса случилась проблема с рукой, я напился - впервые за много лет. Было весело, но после этого меня ждал трудный год. Иногда неплохо выйти в ночь, но тогда начинаешь ценить и обратную сторону вопроса. Невозможно заниматься тем, что мы делаем, и постоянно напиваться. Когда ты молод, можно иногда потерять голову, но тогда концерты у тебя будут отстойные - а это нечестно по отношению к тем, кто заплатил деньги за билет и специально приехал для того, чтобы тебя послушать. И это нечестно по отношению к ребятам в группе. Я стараюсь найти баланс. Если я пью, то уж пью наверняка и надолго. А если не пью, то не пью вообще. Давай поговорим о чем-нибудь менее мрачном. Кто твой любимый художник? Я обожаю искусство, но я из тех, кому больше нравится кисть Пикассо, нежели картина Пикассо. Меня всегда больше воодушевлял сам процесс искусства и идеи, которые за ним стоят, нежели результат, сама картина. Мне сейчас очень нравится Остин Осмар Спейр (английский художник и оккультист, прим. Джосси), но он гораздо больше, чем просто художник, он волшебник и вольнодумец. Эпоха, в которой он жил - начало 20-го века, - была очень интересной и была очень связана в том числе и с искусством настоящего - тем, как, где и когда это все создавалось. Караваджо и прочие, конечно, отличные художники, но они не вызывают у меня трепета, потому что я не понимаю той жизни, которой они жили. А что насчет фильмов? К ним ты также относишься? Мне нравятся люди, которые привносят собственные личности в фильмы. У меня все происходит волнообразно, так всегда было. Я обычно очень сильно увлекаюсь чем-то одним, и на этой почве у меня практически случается помешательство. В какой-то момент я обожал Хичхока, потом увлекся Луисом Бунюэлем, ну и так далее. Мая Дерен в том числе - она вообще была сюрреалистичным режиссером, безумной дамой, в хорошем смысле. Обычно меня привлекает характер. Раньше я был помешан на биографиях рокеров, я даже иногда читал про людей, которые не были мне особенно интересны. Но мне было интересно, как они пришли к такой жизни, был интересен сам процесс. Наверное, мне стоило стать антропологом, уж не знаю. Но мне очень многое интересно. А хотелось когда-нибудь заняться актерством? У меня была пара предложений. Ничего такого крупного, ничего интересного. Но я не актер. Мне всегда казалось, что нужно продать еще 80 млн копий - и тогда уже можно становиться актером, художником, оперным певцом, телеведущим, кем угодно. Нужно уж очень сильно заскучать, чтобы начать заниматься чем-то подобным. Если бы ты мог пригласить к себе на обед трех любых людей - неважно, живы эти люди сейчас или уже нет, - кто бы это был? Ох... Сложный вопрос. Иисуса уж наверняка пригласил бы. Или кого-нибудь вроде Эдгара Аллана По, HP Lovecraft, Остина Османа Спейра. Хотя нет, нужно приглашать трех людей из самых разных обществ, чтобы была почва для споров. Тогда Дональд Дак, Муссолини и Антон Ла-Вей. Вообще, если честно, я бы пригласил своих друзей. Я бы тогда был дворецким и подслушивал бы их разговоры. Ты упомянул о том, что многие рокеры чувствуют себя неуверенно. А что насчет тебя? Бывает по-разному. В нашей группе хорошо то, что мы можем быть очень претенциозными и напыщенными, когда дело касается музыки, но у нас нет альтер-эго, мы не ведем двойную жизнь. Мы такие, какие есть, со всеми нашими достоинствами и недостатками. Так жить гораздо проще - если ты кому-то не нравишься, этот человек может идти к чертям. Отличное отношение к жизни, оно экономит тебе множество времени: вместо того, чтобы думать и переживать о чем-то ненужном, твой маленький жесткий диск, твой мозг может концентрироваться на том, что по-настоящему важно. В наем случае, например, это риффы - как бы их своровать да переставить местами получше, чтобы присвоить их себе. Бывает ли такое, что ты думаешь - ну все, я всего достиг, можно и прекращать? Нет. Случается такое, что я начинаю скучать, бывает, что не переношу вид акустической гитары. После долгого тура, после альбома иногда наступает некая музыкальная блокада, и ты думаешь: "Вот зачем я все это делаю? Все, надоело". Но потом вдруг случаются беседы, которые я не могу вести словами - а могу выражать их только в музыке. Достаточно одной мелодии, одного такого момента... Это общение без слов, медитация. Где-то внутри тебя рождаются ноты, которые уносят тебя в такие места, в такие состояния, в которых ты еще никогда не был. Вот что делает музыку по-настоящему интересной. Для меня музыка - это способ убежать и спрятаться от мира. И это уж точно лучше, чем выпивка и наркотики. Бывает ли такое, что ты слушаешь собственные старые записи и думаешь - кто это, что это за парень? О да. Я вообще нечасто слушаю наши старые альбомы, но когда мы начали работать над нашим последним диском, я немного послушал, просто чтобы понять, что мы делали раньше. Иногда ты настолько погружен в процесс и настолько им доволен, что кажется, будто ты заново изобретаешь колесо, а потом ты слушаешь свою старую песню и думаешь "Вот черт, это же точь-в-точь тот самый рифф, который я написал в 99-м!". Это постоянно случается. Многое из того, что мы делали, я бы сейчас делать не стал, но я прекрасно понимаю, что на тот момент все это делалось по совершенно определенным причинам, с определенным смыслом. На тот момент мы чувствовали мир именно так, и это было честно. Ты гордишься наследием ХИМ? Ну, я горд тем, что до сих пор дружу с ребятами, которые поддерживали меня все эти годы - долгие, чудесные, жуткие и замечательные годы. Лично в этом и вижу наследие. Это довольно редкая удача - жить со своими лучшими друзьями, путешествовать с ними по всему миру и переживать вместе с ними как ужасные моменты, так и отличные. А также встречать новых замечательных людей, заводить новых друзей в самых разных странах. По крайней мере, у меня точно больше не осталось никаких других талантов, чтобы стать кем-то еще, - и до этого я сам себя и довел, свернул сам себе мозг.

Надежда: Jossi пишет: миксовать альбом, Даш, "микшировать" это правильно называется по-русски Jossi пишет: Дональд Дак, Ой, этого ж Холопайнен застолбил! Jossi пишет: Ну, я горд тем, что до сих пор дружу с ребятами, которые поддерживали меня все эти годы - долгие, чудесные, жуткие и замечательные годы. Лично в этом и вижу наследие. Боже, он практически идеал

Jossi: Надежда пишет: Даш, "микшировать" это правильно называется по-русски Надюш, микшировать, конечно! Рабочий сленг вкрался :)

NaturalDisaster: Jossi пишет: Я не знала, когда начинала, но теперь уж закончу, не отступать же :) чем больше переводов, тем лучше! это я для справки и ясности)) TeamRock не первый раз выкладывают куски из Metal Hammer Fanpack Magazine. Что тоже хорошо, помнят-не забывают))

полная версия страницы